Сверху по склону, держа лошадь за поводья, спускался Бардуша. Бардуша осторожно затянул петлю и, встав на ноги, начал плавно вытягивать веревку. Оказывается, в один прекрасный день Раиф пришел в обком партии с заявлением, написанным хорошим городским адвокатом. Тетушка ставит возле огня кувшинчик с водой, потом достает таз, ставит его у наших ног и приказывает: -- А ну-ка, ноги мыть! И тут -- черт ее вынес, проклятую, -- собака Чуевых: подбежала, невидная, неслышная, да как гавкнет. Много лет тому назад, во времена молодости Зенона, этот его земляк был большим человеком в масштабах Абхазии. Господи, если бы кто-нибудь знал, как он мне время от времени надоедает! Что ты делаешь, -- кричу и пытаюсь его оторвать, -- ты задушишь человека! Сказал на ходу Гене: -- Пусть эту комедию тигры смотрят. В это время его все еще восходящий отец поднял стакан за всех наших мальчиков, которые служат в армии, поднес его ко рту и вдруг с дурашливым удивлением отвел его от губ, как бы пораженный, что нравоучения не воспоследовало. Они решили, что так он им дешевле обойдется, но здорово просчитались. Сначала по глазам, -- пожал плечами мальчик, -- а потом и по его словам. Я несколько раз вскидывал ружье и зажигал фонарь, чтобы на всякий случай прорепетировать последовательность предстоящей операции. После первых стаканов он стал мне рассказывать длинную сагу о том, как он боролся с жителями одного выселка Анхары, которые хотели отделиться, чтобы жить своим колхозом, а он, поддерживаемый односельчанами, их всячески не отпускал. Хорошо живете, -- порадовался за друзей Джамхух, -- я бы мечтал о такой жизни! Вернувшись домой, он надел свою лучшую черкеску с серебряным поясом и кинжалом и натянул на ноги мягкие чувяки. Я думаю о божьим провидении, -- сказала она, продолжая посмеиваться, -- я никогда в жизни не видела такой жирной курицы, как эта. Мы выходим со двора и на пути к козьему загону осматриваем подножие орехового дерева, где обычно ночью располагаются коровы. Ясно-то оно ясно, -- отвечал воин, продолжая думать о своем, -- но мне чего-то неприятно убивать Джамхуха, хотя и очень интересно испытать новую стрелу. Это он, -- сказал Бардуша, прислушиваясь к удаляющемуся лаю и первым уловив, что он смолк. Как это будет видно из дальнейшего рассказа, богачей в стадии первоначального накопления он не только не потрошил, но, наоборот, защищал. Его дудка, естественная в руке подростка, а не пожилого пастуха, его необычайная физическая чистоплотность, а главное, что он собственную жену неизменно называл разумницей -- вот основные признаки его чудачества. Я уже говорил, что он, в согласии с древнейшими нашими охотничьими обычаями, никогда не убивал больше одной косули, серны или тура, даже если набредал на стадо. Поэтому я так, в свободное от работы время, люблю посидеть с хорошими людьми, поговорить от души, забыть свое горе, послать две-три бутылки своим ребятам, выпить за друзей. Как будто Зенон не танцевал со своей девушкой, а входил с нею в реку, а старик, перекрикивая шум потока, предупреждал, что ее может смыть течением. Правда, лицо ее мне показалось довольно благообразным. Он понравился мне своим бравым видом, медалями, позвякивавшими на груди, и своей шутливой настроенностью. Он много раз встречал однорогих коров, иногда быков, но Однорогих буйволов никогда. Спутники Джамхуха явно повеселели, а Силач, потирая руки и воинственно поглядывая на братьев-великанов, подмигнул друзьям: -- Четверых беру на себя. Еще реже его появление совпадало с полуденным отдыхом крестьян, работавших на каком-нибудь ближнем поле и по этому случаю заглянувших во двор Большого Дома.